Начало декабря, за окном лед вперемешку со снегом, в старые деревянные рамы задувает ветер, я сижу с ногами в кресле, укутанная по уши в шаль, грею руки о горячую чашку с мятным чаем. И вспоминаю, как всего лишь год назад в это же самое время вырывала из сердца то, что кто-то называет любовью, кто-то зависимостью, а кто-то чумой. Вспоминаю, как не чувствовался холод в этой же самой комнате — я по уши была залита алкоголем, рядом с кроватью валялись бутылки из-под вина, переполненная пепельница щерилась злобно окурками, день смешался с ночью, и я покрывалась изморосью изнутри, чувствовала, как в глубине моего тела растет, прибавляется ледяная глыба — в том самом месте, где раньше было сердце.
А начиналось все вполне заурядно — аэропорт, бутылочка «Бейлиса» для храбрости, самолет и вот он — трап, и горячий сладкий воздух пустыни мягкой подушкой бьет в лицо. Мы счастливо смеемся.
— Йухууу, — кричит моя Танька, — привет, Египет! Привет, плятский Шарм! Привет, хабибы!
Я дергаю ее за руку.
— Тише ты! Совсем ополоумела! — а сама оглядываюсь на окружающих.
Вот какие-то толстые тетки за пятьдесят недовольно косятся в нашу сторону, осуждают. Совсем молоденькие девчонки смотрят на Таньку во все глаза и хихикают, парни, которые весь полет бухали и пытались курить в туалете, кажется, Таньку не услышали — они уже вообще мало что понимают. Слышу смех за спиной и чей-то не менее счастливый пьяный голос орет:
— Плюс один! То есть, плюс три!
А вот это — потенциальные подружки, интересно, в какой они отель направляются? Предположительно наши ровесницы, навеселе, но в адеквате. Увы, в итоге разбрелись по разным автобусам. Ну да ладно, Шарм маленький, еще увидимся.
В отеле Танька, отчаянно строя глазки шустрому хабибику на ресепшене, выклянчила самый оптимальный для нас номер. В этом отеле мы не впервые, и знаем, куда лучше заселиться. Идем в комнату, которой предстоит в ближайшую неделю стать нашим домом.
— Он мне кое-что предлагал покурить. Пойдем?
— Кто?
— Да этот, с ресепшена. Выходи, говорит, через час аутсайд, у меня все есть. И показал на карман. Может, пойдем? За приезд? , — Танька с надеждой смотрит на меня.
Господи, ну когда успела? Я вроде рядом все время стояла, ничего такого не заметила.
— Нет, дорогая. Сейчас мы примем душ, распакуем вещи, дерябнем мартини, а потом на ужин. А уж потом, куда твоя душенька пожелает.
— В Пачу, в Пачу! Желает моя душенька! — Танька уже скакала на кровати, высоко подбрасывая ноги. — Пить, гулять и веселиться!
Ну кто бы сказал, глядя на эту растрепанную пьяную миниатюрную брюнеточку (45 килограмм — бараний вес, все время подшучивал над ней мой папа), весело скачущую на широкой кровати и параллельно пытающуюся стянуть с себя майку и юбку, что это ведущий менеджер московской фирмы, а некоторые сотрудники за глаза называют эту безумную мартышку фрау Фюрер.
Пока Танька плескалась в душе, я сидела на балконе, вдыхала этот знакомый запах — смесь песка, пряностей, разбитых сердец и сплошного безумия. И ощущала себя абсолютно счастливой. А еще я думала — интересно, встречу ли я Алекса, а если встречу, стоит ли вообще узнавать его?
— Ты как? — спросила меня Танька уже в ресторане, с аппетитом хрустя огурцом. — Коленочки-то не трясутся? Можем же на твоего в любой момент наткнуться, надо быть постоянно в боевой готовности. А ты даже глаза толком не накрасила.
— Не трясутся, — вяло ответила я. — Пошел он в жопу. Всё. Страница перевернута. То есть, книга дочитана. Пусть теперь её другие читают, слюнявя пальчики.
— Говорила я тебе, надо было в Хургаду ехать. А ты вцепилась в этот Шарм, будто мёдом тут тебе намазано.
— Мне нравится отель, я другой не хочу.
— Отель ей нравится. Хабибы тебе нравятся, точнее один отдельно взятый хабиб. Хабибосина-чмосина. Ну что ты уставился, будто у меня на сиськах роза выросла? Канай отсюда, редиска.
Говоря последние две фразы, Танька обворожительно улыбнулась, а я проследила за ее взглядом. Молоденький официант с глазами трепетной лани не сводил взгляда с моей подружки. И я его понимала. Маленькая, ладненькая, с темно-каштановыми волосами и медово-карими глазами, в платье в облипочку, моя Танюша заставляла оборачиваться на себя мужчин по всему миру — от родной России до Германии и Испании, чего уж говорить об арабах. Последние велись и на красоту, и на запах денег, который просто источала вперемешку с тонкими дорогими духами моя подруга.
