История немки.
В конце октября 2003 я впервые на одну неделю слетала в Хургаду (Макади). В первый вечер я просто так гуляла по Макади и как-то очутилась в парфюмерном магазине. Все трое мужчин, работающих там, были очень милы, и я стала заходить туда вечером почаще, исключительно чтобы попить чаю и поболтать.
Шериф также работал там, и мы все время беседовали обо всем, что только можно, не обойдя тему «сложных отношений между мужчиной и женщиной». Он в то время имел какую-то связь с русской. Два последних вечера мы вдвоем посетили «Dutch Bar». Ничего в течение этих последних дней не случилось. Конечно, я уже заметила, что он не испытывал антипатии ко мне, но меня в Германии еще «кое-что» сдерживало. Однако, мы тем не менее, обменялись номерами мобильного телефона.
Приехав домой, мне сначала пришлось заняться переездом, а также выяснять кое-какие «личные вопросы». Не буду вдаваться в детали, иначе этот рассказ превратится в многотомник. Иногда мы перебрасывались смсками, типа: «How аre you?» и когда я в следующий раз поеду в Хургаду.
В конце мая количество смс стало расти. Я не могу себе объяснить это, но с каждым звонком и смс, моя привязанность и влюбленность становилась сильнее, хотя я его раньше почти не знала. Ну и наконец, как-то июньским днем я решилась слетать в конце августа в Хургаду.
Мой внутренний «тревожный колокол» должен был бы начать трезвонить уже в начале июня.
- Я перевела ему 200 евро за «нашу» квартиру, так как: у него ничего нет, думала я.
- Как-то между прочим в телефонном разговоре я упомянула, что купила новый мобильный телефон. Он сразу же спросил, не могу ли я ему выслать мой старый телефон, так как его телефон имеет плохой прием или что-то в этом роде. Технически эта отправка была проблематичной, и я снова перевела ему 100 евро, я хотела, чтобы он был доступен по телефону.
- Где-то в середине июля пришла смс следующего содержания: «I am in big trоuble, only you can help. Please can you call me?» Я конечно перезвонила. Речь шла о том, что ему на квартиру не хватает 100 евро, о которых он снова попросил меня, и я ему их выслала.
Я знаю, что в тот момент я могла все отношения прекратить, глубоко во мне сидело нехорошее чувство, но я его гнала прочь.
Я думала: Нет, он не такой. Себя я утешала тем, что они в Египте мало зарабатывают. В конечном итоге, ни он, ни я не успокоились, пока я не забронировала рейс в Хургаду.
В конце августа 2004 я прилетела в Египет. Шериф снял квартиру для нас. Понимаю, что это было легкомысленным поступком, так как я с ним едва была знакома. Это решение было продиктовано «бабочками в животе». Я полагала, что всегда смогу переехать в отель, если мы не уживемся.
Те 16 дней, которые я тогда провела в Хургаде, честно признаться были не самими лучшими.
Несколько раз я была так разочарована, что готова была тотчас улететь домой. Сначала у меня были проблемы с «египетским временем», он говорил, что придет после работы, в 23:00 ночи, однако, в квартире он появлялся 0:30, так как еще ходил за едой. Через десять минут в гости приходил брат и зачастую его приятель (беседы всегда проходили на арабском, иногда он объяснял по-английски мне о сути разговора, но я всегда чувствовала себя там пятым колесом в телеге и задавалась вопросом, какого черта я вообще к нему приехала). Затем мы в основном (за парой-тройкой исключений) шли на дискотеку. Интимное уединение таким образом состоялось после 4:00 и до полудня 12:00 (спать тоже когда-то надо).
Я часто задавалась вопросами: «Были мои ожидания слишком высокими? Смотрю ли я слишком строго на некоторые вещи? Требую ли я слишком много?» Итоговая мысль: ладно, забудем о плохом. Но в целом я была разочарована.
Я провела все дни в одиночестве на пляже «Aloha Beach», так как он должен был работать. Вечером он всегда спрашивал меня: «You sit on the beach with somebody?» или «Who talk with you?» (Перевод: «Ты сидела на пляже с кем-то? Кто разговаривал с тобой?») Теперь я знаю, что так называемой «платонической дружбы» между египетскими мужчинами и женщинами нет в той форме, какой она бывает в Германии. Когда я действительно однажды поговорила на пляже с египтянином, вечером Шериф был тотчас осведомлен («надсмотрщики» там, кажется, сидят повсюду, на пляже и в ресторане).
В предпоследний день перед моим отъездом он спросил меня о деньгах. У него возникла замечательная идея, он откроет парфюмерный магазин и для этого ему нужны деньги. Он оформит «договор», в том числе на мое имя. Для магазина ему нужны 1000 евро. Я пыталась объяснить ему (всякий раз, когда я что-либо пыталась объяснить или рассказать, он меня не слушал), что у меня нет денег, поскольку я еще расплачиваюсь со старыми долгами
(наследство моего бывшего муженька), и в конце концов, также должна платить в Германии квартплату, коммунальные платежи и все такое. Мне кажется, что его мои обстоятельства никогда не интересовали. В общем, с момента этой беседы и до вечера следующего дня он со мной не разговаривал. Более эта тема не затрагивалась, и я подумала, что она исчерпана. Увы, это было не так, но это выяснилось только с моего возвращения домой.
Кроме того, он иногда проявлял определенную агрессивность, если что-то шло не так, как он думал. Несколько раз он наорал на меня из-за ерунды, истинной причины я так и не поняла. В последний день его приступ ярости был так страшен, что мне казалось, он меня побьет.
Один раз речь зашла о переносном CD-плейере, который я взяла с собой. Он считал, что CD-плейер — это его подарок, когда я это не подтвердила, он молча ушел из дома. Я конечно тут же смягчилась и преподнесла ему такой подарок.
К тому же можно отнести все расходы на еду, напитки и вечерние дискотеки, которые в течение двух недель несла я. Всего я израсходовала 500 евро за две недели, а это, черт побери, немалые деньги, в особенности по египетским меркам. На себя я ничего не потратила, не считая пару упаковок ароматных палочек.
Среди всего прочего выяснилось, что пока я была в Хургаде, он однажды встречался с русскими девочками, о чем он мне в последствии рассказал, Что мол это была «всего лишь встреча» и «ничего такого» не было. Ну конечно, нет! Однако меня неприятно удивило то, что уже во 2-й вечер он меня оставил одну на два часа на дискотеке. «I have a meeting with my friend» — как он сообщил мне ранее. До этого он вел телефонный разговор на английском, выйдя на балкон квартиры, чтобы я ничего не подслушала. Уже тогда мне надо было свалить, но я не отваживалась что-либо сказать. Когда я сделала замечание по этому поводу, он возмутился, как это я «такое» могу о нем подумать, в конце концов, те истории начались «до встречи» со мной, как он говорил. В другой раз я расслышала другой разговор на английском, который длился не менее 30 минут, и в конце он попрощался: «I miss you and i kiss your face». Я жутко испугалась, поскольку нечто подобное он также говорил и мне по телефону. Когда я начала задавать вопросы об этом, он ответил, что должен был «успокоить» девушку по телефону и что с ней «уже покончено».
Также все эти «женские истории» должны были бы открыть мне глаза. Часто, также среди ночи, звонил его мобильный телефон (оплаченный мной), эти так называемые «ошибочные звонки», где гудок раздавался дважды и затем прерывался, не говоря уже про смс, которые он получал. И, вопреки всему, когда я возвращалась домой, нет, уже когда я сидела в самолете, я страшно тосковала по нему, весь негатив как будто ветром сдуло, и я уже обдумывала, когда я в следующий раз поеду в Хургаду. Все отрицательное я относила к «стартовым трудностям» и «различному менталитету».
При прощании он сказал мне, чтобы я писала ему по электронной почте. Я так и делала и даже звонила ему однажды. С его стороны сутками ничего не было, даже смс, я чуть с ума не сошла. Он потом объяснял, что не мог послать смс, по причиние «no credit» (отсутствия денег на телефоне). Оно и понятно, ему приходится столько женщин поддерживать «тепленькими», если одна из них соскочит.
Тем не менее его заверения в любви продолжались («You аrе my woman forever, you аre my future») итд. Потом он снова завел песню про деньги. В этот раз речь снова зашла про 1 000 евро (чтобы «построить» что-то для нас двоих и «I need your help»). Короче, в двух словах: я повторила ему, что у меня нет денег, объяснила еще раз, почему нет, но его это снова не интересовало. В итоге, я отказалась посылать ему деньги. Даже после этого он умудрялся по телефону нагнать на меня такое чувство вины, что я с оставалась с угрызениями совести за то, что отказала ему.
Затем от него пришло сообщение по е-мейл со всякими любовными признаниями и следующей концовкой: «If you love me and if you want to help me you send me money. If you dont accept my request i fly to Moscow. This is not a joke». (Перевод: «Если ты меня любишь и хочешь мне помочь, ты вышлешь мне деньги. Если ты не согласишься, я полечу в Москву. Это не шутка»).
Я тогда написала ему, что будет лучше, если он полетит в Москву и найдет там женщину, побогаче меня, которая согласится ему помочь. Для меня он больше не существует, и пусть он мне более не звонит и не пишет. По поводу Москвы я должна сказать, что в последнем телефонном разговоре он как бы между прочим упомянул о том, что у него есть «приглашение» в Москву. Впрочем, направление неважно, русские женщины, на мой взгляд, охочи до арабов и многие их них при деньгах. Итак, все сходится. Даже если это приглашение вообще существует, то я полагаю, что он упомянул его с тем подтекстом, чтобы сыграть на моих чувствах и заставить меня послать ему деньги.
Сейчас я могу сказать, что я никогда не думала, что «подобное» могло со мной еще раз произойти, ранее я два раза нарывалась на такое: один раз с бывшим мужем-немцем, и еще раз с одним мужчиной из Ирака, который хотел заполучить немецкий паспорт. Слава богу, я эти отношения вовремя прервала.
Я не должна была посылать ему деньги.
Я должна была, не позднее 2-го дня улететь домой. Так, как он обращался со мной в Египте, в Германии я бы никогда не позволила.
Должна была-не должна была, какой толк теперь от этого? В любом случае, я очень рада, что дала ему пинок под зад и не посылала более никаких денег, иначе неизвестно, чем бы все закончилось. В дальнейшей переписке он начал отрицать, что просил у меня деньги, и постоянно слал мне письма и смски. Тогда я сменила номер телефона, а его письма занесла в спам. И я рада, что, наконец, избавилась от него.
