Так, что там она сказала, эта гадалка? Я лихорадочно вспоминала слова странной женщины, чей внешний вид и актерский антураж вызвал у меня истерический смех, и по этой причине все остальное плохо отложилось в памяти. Вспомнила! Исправляю карму…
Я посмотрела на асфальт — вид чудовищного размера сосульки, только что слетевшей с крыши и разбившейся прямо передо мной по причине моей внезапной остановке вызывал у меня ужас. Шла-шла, и встала… Словно кто-то руку на плечо положил, и в этот миг — прямо передо мной…
Я стояла, и перебирала в голове странную цепь необъяснимых случайностей, произошедших со мной за последний месяц. То, почему я до сих пор жива, стало казаться загадкой. Карма… Когда же я так напортачила?
Эта, изображающая цыганку тетка, прима самого плохого театра в истории, при взгляде на меня изобразила такой ужас, что подруга, приволокшая меня к ворожее, сделала круглые глаза.
— Я говорила, что тебя сглазили, или порчу навели, а ты не слушала! Что с ней, уважаемая прорицательница Магдалена? Говорите, и не обращайте на нее внимания, — она с надеждой посмотрела на эту переодетую мошенницу.
— Вообще-то, ко мне на сеанс приходят по одному… Но в ее случае — это не важно. Никто ей не поможет уже, -она обреченно опустила плечи, — у нее карма. Никогда такую не видела. Ее надо исправить, иначе — смерть заберет ее…
— Ну, и почем у нас исправление кармы? Тысяч двадцать хватит? — я с ухмылкой глянула на подругу, пытаясь донести до нее бред и абсурдность происходящего.
— Милая, мне денег твоих не надо — за сеанс возьму по прейскуранту, за сеанс, но на этом — все. Помочь тебе не я, не кто другой не сможет. Только ты, сама… Исправь карму. И, прощай, не приходи больше…
Исправляю карму, а как ее исправить?
Я подняла голову, и посмотрела на то место, где несколько минут назад была сосулька…
Ужас. Я набрала свой собственный телефон экстренной помощи по имени Дема.
— Привет. Необходима экстренная эвакуация, Дем! На меня, ну, почти на меня, сосулька упала. Я двинуться не могу, не то, что б за руль. Все, жду. Да-да, в кафе вползу, ждать другую сосульку не буду.
Я нажала отбой, вползла в кафе, заказала капучино, и замерла, растворившись в мыслях о карме…
Дема, по рождению Демьян, оказался в кафе молниеносно (ну, или мне так показалось), и стал выводить меня из комы, доступными ему средствами:
— Так, что нос повесила? Поехали к бабуле, она нас пирогами накормит, свежими, специально для тебя, с малиной печет…
Я представила его бабушку, чудный аромат пирогов, дом, полный любви и вещей, сделанных бабушкиными руками, вызывающих восхищение и зависть соседей, ведь его бабушка — особенная. Она — художник -скульптор с мировым именем, которая кулинарию для себя открыла относительно не давно, но как и все остальное, она ей сдалась без боя. Тонкий силуэт его бабушки, короткая, стильная стрижка и сигара с мундштуком… В свои семьдесят она прекрасно выглядела, я могла об этом только мечтать. Такая бабушка была у Демы…
— Конечно! Поехали к ней. Только, ты не гони, я сегодня — притягиваю неприятности.
— Солнце, я буду аккуратен, — он прижал меня к своей небритой щеке, и я почувствовала такой родной, знакомый запах Демы…
— Хей, ты там, поаккуратней… Не жмись ко мне.
Он хмыкнул, и открыл передо мной дверцу машины.
— Запрыгивай, а то я подумаю, что тебе понравилось, и повторю, — он хитро на меня посмотрел.
Я не в состоянии была оценить тонкий юмор и сарказм, и перебирала в голове все дурные поступки, пытаясь их соизмерить с ужасом, который окружал меня плотным кольцом.
Дема прислушался к моей просьбе, и тащился по трассе еле — еле, стрелка спидометра едва дотягивала до ста пятидесяти километров, что для него, профессионального и успешного гонщика, и его машины, с объемом более 500 лошадей — считай, пешком…
Я посмотрела на него, все тот же задор и искорки в глазах… Почему-то вспомнилась кошка, которую он пытался на спор снять с дерева, когда мы познакомились, нам было тогда где-то лет по 9… И сняла, которую — я, главный чемпион по лазанью по деревьям на районе… Помню, как он был раздосадован, что какой-то мелкий мальчишка, оказался ловчее и смелее его… И как он удивился, когда понял, что я не мальчик…
— Дем. У меня проблемы с кармой. Ты только не смейся, а то двину в глаз, и ты знаешь — я не промажу…
Так, как времени у нас было много, я решила рассказать ему все, что происходило со мной последний месяц, когда он брал на болидах очередные высоты и рос в рейтинге так же стремительно, как и гнал, когда в руках его оказывался руль. Абсолютно все, включая посещение гадалки и падение сосульки…
Когда я закончила рассказ, то с удивлением обнаружила, что мы успели развернутся, и едем в обратном направлении.
— Дём, что происходит? — меня поразило то, как изменилось его лицо. На нем читалась плохо скрываемая ярость, переходящая в бешенство.
Мы ехали, нет мы летели с такой скоростью, что не было смысла смотреть на спидометр, он выжимал все. Оставалось надеяться, на чудо… Скоро будут попадаться другие машины, и мы будем въезжать в пробку… Движение по обочине и обгон в исполнении Демы мог пережить только он сам.
Я пыталась понять — что я сделала? Или сказала? В какой момент все так изменилось? Что делать, что сказать, что бы он остановился?
— Дёмочка, я боюсь. Ты нас убьешь! — я буквально взмолилась, понимая, что сейчас может случится что-то необратимое, и чувствуя, что смерть совсем рядом буквальной кожей.
Не подав вида, что услышал меня, он все же сбавил газу… Что же я сказала?!
Все началось в спортзале
Да. Я принимала душ, после длительного заплыва в бассейне. Внезапно пошла холодная вода. Нет, просто ледяная. Мало ли, отключили горячую воду, или авария, подумала я. Завернувшись в полотенце я стала сушить волосы. Когда я уже заканчивала, и собиралась его выключить — внутри фена что-то вспыхнуло, я отбросила его от себя, и еще до того, как он упал, вспыхнула розетка и здание спорткомплекса погрузилось во тьму. Вот, а вроде — новое… Проводку не могли нормально сделать, подумала я. Так как темноты я не боюсь, я включила телефон, что бы подсветить свои вещи, оделась, натянула сапоги, и двинулась к выходу.
Оказавшись напротив парковки, и уже видя свой автомобиль, я стала переходить дорогу. Вдруг меня сбивает машина. Исполняя невиданный кульбит в воздухе, пролетев пять метров, я падаю… Водитель дал по тормозам, выскочил. Вызвал скорую. Сопровождал меня в ней. Когда я пришла в себя, вокруг было много врачей, которые осматривали меня, что-то оживленно обсуждая. Потом отвезли меня на МРТ. Позднее оказалось, что мне сделали полное сканирование костей, УЗИ всех внутренних органов, взяли кровь, сделали МРТ мозга, потому что было не понятно — почему нет ни одного перелома, нет повреждений внутренних органов, но в скорой у меня была диагностирована клиническая смерть, и врачи с трудом завели сердце. Но и МРТ сообщило, что мой мозг не пострадал.
Я хотела позвонить, что бы меня забрали из больницы, но мой «убийца» умолял позволить отвезти меня домой. Я не стала говорить, что как водитель, он в моих глазах репутацию подпортил. Но, почему-то, в итоге, домой поехала с ним. Он пытался со мной говорить. Но я, видимо, очень устала, и заснула. Проснулась я в собственной постели. На тумбочке стоял в вазе шикарный букет роз, лежали фрукты, деньги и визитка.
Я взяла ее и поднесла к глазам. Взгляд плохо фокусировался, но я смогла прочесть…
Я взяла ее и поднесла к глазам. Взгляд плохо фокусировался, но я смогла прочесть:
» Голубец Роман Романович, Генеральный директор, ЗАО » Фиаско»
Странная фамилия, дурацкое название для компании, какое-то обреченное…
Я положила визитку на тумбочку и пошла в душ. Ожидая, что тело приобрело сине-зеленый оттенок, я была просто поражена — синяков не было… Ну, я была в шубе, упала в сугроб, вроде так… но машина то была не из ваты! Ничего не понимая, я вышла из душа…
Что у меня в руках? Я держала бриллиантовый браслет, передо мной была витрина, усыпанная эксклюзивными драгоценностями.
— Возьмите, — я протянула украшение консультанту, окинула взглядом магазин. Нет, раньше я здесь не была. Как я здесь оказалась?
Так, визитка, душ… Магазин. А как же дорога? Да и смысл — я планировала покупки заранее, и сейчас мне здесь нечего было делать…
— Добрый день, я бы хотела подъехать. Сможет ли меня принять Вероника Владимировна в…- я посмотрела на часы, ничего себе, время пять вечера, — в шесть часов? Нет? А в семь? Да спасибо, я подъеду! — я нажала отбой, и стала лихорадочно искать глазами автомобиль. Снег шел крупными хлопьями, я чувствовала себя обескураженной и потерянной… Моей машины нигде не было… Не понятно, как я сюда добралась…
Голосовать долго не пришлось, и я уже ехала домой, с трудом сдерживая слезы…
Обозрев стоянку около дома, машины я так же не увидела… Я метнулась к машине, из которой только что вышла.
— Извините, а вы могли бы отвезти меня…- я продиктовала адрес, и уже через полчаса была в клинике.
Мои глаза прямо-таки уперлись в мою машину, припаркованную напротив клиники, не смотря на то, что у меня пропуск на парковку в клинике.
Что же происходит?
Выйдя на 7 этаже я направилась в приемную Вероники Владимировны. Секретарь сообщила мне, что меня ожидают.
Я открыла дверь в кабинет. Удивленные глаза Вероники подсказали мне, что вне всяких сомнений, сегодня я уже была здесь.
— Что-то случилось, или у тебя есть еще просьбы ко мне? — Вероника встала, обошла свой стол и села рядом со мной на диван.
— Напомни мне пожалуйста, а с какой просьбой я к тебе обратилась? — я очень старалась не напугать ее своим вопросом.
— Ты хотела, -она немного запнулась, — что бы я тебе посоветовала хорошего пластического хирурга, потому что, ты…хочешь изменить нос.
Меня как обухом стукнули… Рука инстинктивно потянулась к носу.
— А что с моим носом?
— На мой взгляд — все замечательно, но только ты настаивала, и сходила на консультации. Так же, ты решила увеличить грудь. Там тебе целый комплекс предложили, ты не от чего не отказалась. Составила договор, оставила аванс… Что происходит?
— Я ничего не помню! — я была просто в отчаянии, -Вчера я попала в аварию, провела полночи в больнице… со слов врачей — я здоровее здоровых. Тогда почему — я помню только утренний душ, и в следующий миг — я оказываюсь в ювелирном магазине, у меня в руках браслет… Как я могла быть здесь, разговаривать… и ничего не помню об этом. Как такое возможно?
Вероника тревожно всматривалась в мое лицо, пытаясь осмыслить случившееся, и спустя минуту сказала:
— По поводу аванса не волнуйся, я решу этот вопрос, объясню ситуацию, все будет в порядке. Но вот тебе нужна немедленная помощь, и не моя. Скажи мне — у тебя голова не болит, не кружиться? Тебя не тошнит?
— Нет, меня ничего не беспокоит, ничего не болит.
— Хорошо. Как тебя зовут?
Вопрос застал меня врасплох. А и правда, как меня зовут? Почему-то ответа на этот вопрос у меня не было.
— Назови номер моего мобильного, пожалуйста?
Я не раздумывая продиктовала ей ее номер. На последней цифре я почувствовала, как задрожали мои пальцы…
Вероника спросила меня, как меня зовут.
— Зачем ты задаешь мне этот вопрос снова? — я пыталась понять, что происходит, но у меня ничего не получалось.
— На каком языке мы разговариваем? — Вероника начинала задавать глупые вопросы.
— На русском. Что это за вопрос?
— Нет, последние два вопроса я задала на японском.
— Я, по-твоему, знаю японский, и при этом, я не могу отличить его от русского? Ты специально это делаешь, хочешь меня запутать?
— Марыська, а ты помнишь, как мы познакомились?
Меня передернуло.
— Как ты меня назвала?
— Марыська. Ты открой сумку — там должны быть документы, права, паспорт…
Я полезла в сумку, достала права…
Фотография моя, но имя и фамилия… Марыська Новак… Это не могу быть я!
— Это не я, — безапелляционно заявила я, протягивая, зачем-то права Веронике, — это
просто не могу быть я… У меня не может быть такого дурацкого имени.
Она схватила телефон, лежащий на столе и стала кому-то набирать.
— Джорж, мне срочно нужна твоя помощь. Прямо сейчас. Пожалуйста, не теряй времени, я тебя жду. Это очень срочно. Марыська попала в аварию, с ней что-то не так… — она нажала отбой, и повернулась ко мне.
Потом соединилась с секретарем.
— Принесите, мне, пожалуйста, кофе. Одну чашку.
Она потерла рукой висок. Плохой признак…
— Я тоже хочу кофе, — я посмотрела на нее жалобно, — почему ты попросила только одну чашку?
— Марыська, тебе сейчас лучше ничего не пить. Ты… верь мне. Я не могу тебе сделать ничего плохо, верно? Я позабочусь о тебе… И как я могла не понять утром…- последнюю фразу она сказала, явно обращаясь к себе…
Принесли кофе, его чудесный аромат наполнил кабинет… Я жадно заработала ноздрями, никогда мне так не хотелось кофе.
— Какой прекрасный аромат, так нечестно, — как-то по-детски сказала я.
В этот момент дверь открылась, но я этого не заметила, и задала давно интересующий меня вопрос:
— Кто у нас Джорж? Это что, все, розыгрыш какой-то?
— Джорж — это мой муж. И ты его хорошо знаешь. Он — твой большой поклонник, на твоей третьей выставке он купил две твоих картины…
— Какие картины? Мои? Я не умею рисовать… И мужа твоего… Я не знаю! — почему-то я начинала сердиться, — я хочу кофе. Пусть мне его принесут!
Я повернулась, повинуясь инстинкту, в ту сторону, куда смотрела Вероника.
Она не может подвести, я это чувствовала даже тогда, когда не знала, как меня зовут…
Какая же часть моего рассказа так взволновала Дему?
Я не успела додумать, как мы оказались у Клиники. Вероника не выказала никакого удивления по поводу нашего внезапного появления, гостеприимно предложила кофе, от которого Дема отказался, при этом, с удивлением наблюдая, с каким наслаждением я пью этот ненавистный мне напиток.
— Вероника, Марыська мне все рассказала… Я приехал, потому, что ты должна узнать — это происходит не впервые, — на этих словах я поперхнулась остатками кофе, а Вероника вызвала Джоржа.
Он появился почти мгновенно
Как будто — у него выходной, а не плотный операционный график.
— Я должен рассказать, что случилось… много лет назад.
— Конечно, Демьян, сейчас все очень важно, особенно, то, что ты говоришь, что это произошло не впервые… Кстати — что ЭТО и что значит — не впервые?
Демьян тяжело вздохнул, будто собираясь с силами.
— Я очень виноват. Я должен был заботиться о ней, но она все время заставляла меня забывать, что она девочка. Азартная, смелая, любитель поспорить и выиграть… Нам было по двенадцать лет тогда, поспорили мы на мороженное, кто проиграет — тот покупает мороженное, сто пятьдесят грамм, с вареньем… Надо было быстрее добраться до верхушки березы — у каждого она своя, но деревья — одной высоты, так что все честно. Она меня опережала, как всегда… Я решил сконцентрироваться на дереве, и стал взбираться все быстрее и быстрее… И вот — я на самом верху — смотрю победно, ведь я был так быстр, так уверен в победе, а ее нет… Когда я опустил глаза — я сам чуть не свалился, так быстро я лез вниз, где она лежала без движения… Я пытался вспомнить, на какой высоте она была, когда я в последний раз смотрел на нее… Выше пяти метров, это точно…
Я наконец-то спустился, она дышала, я собрался заорать со всех сил, но вдруг Марыська открыла глаза.
— Марыська, ты жива! Где болит, скажи, я вызову скорую, позову ребят… Все будет хорошо!
— Как ты меня назвал?
— Марыська, это твое имя, — я смотрел на Нее удивленно, не зная что еще сказать или сделать.
— Конечно же нет. Меня не могут звать таким дурацким именем.
После это она встала, и ушла.
Потом, на следующий день, я встретил ее в магазине, в отделе бижутерии. Она гипнотизировала витрину. Я позвал ее по имени, она даже не обернулась. За то сказала продавцу:
— Не стыдно обманывать людей, торговка? Одна сплошная подделка, ни одного стоящего камня, — и вышла из магазина. У продавца пропал дар речи…
А потом, Серый, Серега, сказал, что видел ее у витрины овощного магазина, она смотрелась в витрину. Он подошел, и спросил -:
— Марыська, тебя мамка за огурцами, что ль послала?
Она, не поворачиваясь, ответила:
— Серег, я бы с таким лицом лучше б парнем была… Нос картошкой, уши огромные, а губ вообще на лице нет… Что же мне так не повезло? — она начала плакать и убежала.
Мы же ее в слезах никогда не видели, да и описывала она будто не себя, а кого другого в отражении видела…
На следующий день они ничего не помнила, ни падения с березы, ни отдел бижутерии, ни слезы в овощном, все думала, что мы ее разыгрываем… Но родителям я так ничего и не сказал… струсил.
Возникла пауза, которую я разрушила одной фразой:
— Дем, от тебя не ожидала. Ты это все когда придумал? Ничего такого не было! Вы все сговорились! — я стукнула чашкой по столу, она раскололась вдребезги.
Демонстрируя колоссальную, неведомую мне ярость, я вдруг заорала таким голосом, что где-то внутри меня мне самой стало страшно. Энергия покинувшая мое тело, была огромной, и стекла выбило.
Вдруг меня оглушила тишина. Внутри меня появилось место и я смогла дышать. Через мгновение я плакала от ужаса.
— Это не я… Честное слово… Бог мой….
Продолжение следует…
