Я сидела и ждала его звонка. Хочется плакать, но я себя сдерживаю. Смотрела на телефон. Специально убирала его в дальнюю комнату, чтобы потом прийти и обрадоваться новой эсэмэске от него — якобы, неожиданной. Окрывала и закрывала свой самсунг-раскладушку во время сеанса.
На экране показывали фильм про больного маньяка-убийцу и его жертв на хэллоуин. Я сидела между тремя представителями прекрасного мужского пола — моими лучшими друзьями, и, погрузившись в сюжет и закрываясь от чудовищных сцен на экране кепкой. Я наконец-то, убрала мобильник в сумку, забыв на какое-то время о нём. Естественно скоро раздался звонок.
Он звонит с салона красоты, который каждый вечер закрывает, ибо работает там директором у своего отца. Начал задавать вопросы о том, где я, с кем, что делаю вечером (хотя звать меня никуда не собирался), утром. Его тон означал, что он не одобряет моего присутствия в кино вечером пятницы, тем более, что «Я ему ничего не говорила». Сказал, чтобы позвонила, когда приду, и повесил трубку. Это было в Египте. И я это не забуду…
Ах да, он сегодня идёт по клубам — он фотографирует вечеринки, стриптизёрш, моделей — это часть его работы. Часто он меня зовёт с собой. Но сегодня нет. Я вешаю трубку, и рассеянно оглядываю экран, демонстрирующий лужи крови. Мне так хочется к нему. Его обнять. Быть с ним. В конце-концов сидеть в обнимку с ним на этом фильме.
Он говорит, что любит меня. И это признание, которое я не вытаскивала никогда из него клещами. Но почему тогда он уделяет мне время и внимание только тогда, когда это ему «по пути» или когда нечего делать? Или когда что-то нужно от меня (ах да, забыла сказать — я же ещё на него работаю)… Хочется плакать, но я себя сдерживаю.
